Читать книгу "Повелители легких денег. Как Федеральная резервная система сломала американскую экономику - Кристофер Леонард"

о программе, которая поможет ФРС опустить процентные ставки ниже нуля и стимулировать экономику, когда никто другой не хотел этого делать. Пресса, освещавшая выступление Бернанке, еще не имела словарного запаса, чтобы описать то, о чем говорил председатель ФРС. Лишь несколько месяцев спустя термин "количественное смягчение" вошел в широкий лексикон (в той степени, в какой он вообще вошел). Даже лучшие финансовые репортеры подавали из Джексон-Хоула путано звучащие истории о плане ФРС по покупке облигаций, долгосрочных долговых обязательств и казначейских обязательств. Это звучало сухо, технично и безобидно.

Но члены FOMC знали обратное, поскольку им было известно, как будет работать этот план и что он должен сделать. ФРС уже однажды проводила количественное смягчение - в разгар финансового кризиса 2008 года. Это была экстренная мера, чрезвычайная мера для чрезвычайного момента: ФРС напрямую покупала ипотечные долговые обязательства, чтобы стабилизировать ипотечный рынок. Теперь же Бернанке предложил ФРС впервые превратить количественное смягчение в обычный операционный инструмент для управления экономикой.

Основные механизмы и цели количественного смягчения на самом деле довольно просты. Это был план вливания триллионов вновь созданных долларов в банковскую систему в тот момент, когда у банков практически не было стимула сохранять эти деньги. Для этого ФРС использовала один из самых мощных инструментов, уже имевшихся в ее распоряжении: очень большую группу финансовых трейдеров в Нью-Йорке, которые уже покупали и продавали активы у избранной группы из двадцати четырех финансовых фирм, известных как "первичные дилеры". У первичных дилеров есть специальные банковские хранилища в ФРС, называемые резервными счетами. II Чтобы осуществить количественное смягчение, трейдер из ФРС Нью-Йорка звонит одному из первичных дилеров, например JPMorgan Chase, и предлагает купить у банка казначейские облигации на сумму 8 миллиардов долларов. JPMorgan продаст казначейские облигации трейдеру ФРС. Затем трейдер ФРС нажмет несколько клавиш и скажет банкиру Morgan заглянуть на свой резервный счет. Вуаля, ФРС мгновенно создала из воздуха 8 миллиардов долларов на резервном счете, чтобы завершить покупку. Morgan, в свою очередь, мог использовать эти деньги для покупки активов на широком рынке. Именно так ФРС создает деньги - она покупает товары у первичных дилеров, и делает это путем простого создания денег на их резервных счетах.

Бернанке планировал проводить подобные операции снова и снова, пока ФРС не приобретет активов на 600 миллиардов долларов. Другими словами, ФРС будет покупать вещи на созданные ею деньги до тех пор, пока не пополнит резервные счета Уолл-стрит на 600 миллиардов долларов. Бернанке хотел сделать это в течение нескольких месяцев. До кризиса для пополнения денежной базы на такое количество долларов потребовалось бы около шестидесяти лет.

Была еще одна особенность количественного смягчения, которая делала его таким мощным. Бернанке планировал покупать долгосрочные государственные долговые обязательства, например 10-летние казначейские облигации. Это было серьезнее, чем кажется. ФРС всегда покупала краткосрочные долговые обязательства, потому что ее задачей было контролировать краткосрочные процентные ставки. Но теперь центральный банк нацелился на покупку долгосрочных долговых обязательств по стратегической причине: Долгосрочные долговые обязательства были для Уолл-стрит эквивалентом сберегательного счета. Это было безопасное место, где инвесторы хранили свои деньги, чтобы получить надежный доход. С помощью количественного смягчения ФРС заберет этот сберегательный счет. Она сократит предложение 10-летних казначейских векселей. Все деньги, которые ФРС создавала, теперь будут находиться под большим давлением, потому что они больше не смогут найти безопасное место в 10-летних казначейских обязательствах. Все новые деньги будут вытеснены на кривую доходности, в рискованные инвестиции. Теория заключалась в том, что банки теперь будут вынуждены давать деньги в долг, независимо от того, хотят они этого или нет. Количественное смягчение наводнило бы систему деньгами в тот самый момент, когда оно ограничило бы убежище, где эти деньги можно было бы безопасно хранить. Если в 2010 году экономический рост был слабым и неустойчивым, то количественное смягчение оросило бы ландшафт большим количеством денег, более дешевыми займами и легкими кредитами, побудив банки финансировать новые предприятия, которые они, возможно, не финансировали бы раньше.

Хоениг целый год жаловался на опасные "аллокационные эффекты" 0-процентных процентных ставок. Теперь, в Джексон-Хоуле, эти жалобы выглядели причудливо. Распределительный эффект количественного смягчения будет таким, какого еще не было в американских финансах.

На заседаниях FOMC количественное смягчение обсуждалось как то, чем оно было - масштабным экспериментом, который нес в себе неясные выгоды и риски. Против плана было больше оппозиции, чем было публично известно в то время. Хениг был не единственным членом FOMC, решительно возражавшим против плана. Президенты региональных банков Чарльз Плоссер и Ричард Фишер выразили озабоченность по этому поводу, как и президент Федерального резервного банка Ричмонда Джеффри Лакер. Но если количественное смягчение и было радикальным, то Бернанке настаивал на том, что его необходимость была вызвана чрезвычайными обстоятельствами.

Во время заседания FOMC в сентябре Хениг предложил свою самую сжатую и прямую критику действий ФРС. Он указал на то, что глубокое недомогание в американской экономике вызвано не недостатком кредитования со стороны банков. У банков и так было много денег для кредитования. Настоящая проблема лежала за пределами банковской системы, в реальной экономике , где гноились глубокие проблемы, которые ФРС была не в силах решить. Сохранение процентных ставок на нулевом уровне, а затем вливание 600 миллиардов долларов новых денег в банковскую систему - денег, которые некуда было девать, кроме как в рискованные кредиты или финансовые спекуляции, - не помогло бы решить фундаментальные проблемы американской экономики.

"Я вовсе не ратую за высокие процентные ставки - никогда не ратовал. Я выступаю за то, чтобы отойти от нулевой отметки и не думать, что если мы только добавим еще один триллион долларов мощных денег, то все будет хорошо. Это не так", - сказал Хениг.

Он предупредил, что еще один раунд количественного смягчения введет ФРС в "новый режим", который будет нелегко прекратить. "На данном этапе кризис должен был научить нас тому, что мы должны уделять больше внимания долгосрочной макроэкономической и финансовой стабильности, а не только инфляционным целям. У нас есть аллокационные эффекты, и я думаю, что мы должны очень, очень помнить об этом".

В этот момент, казалось, был шанс, что Хениг сможет переубедить некоторых своих коллег. Когда Бернанке отвечал Хоенигу, позже на заседании, Бернанке отстаивал количественное смягчение с помощью защиты, которая станет его основной защитой в ближайшие годы, и которую он повторял много раз. Он указал, что ФРС рискует, если не вмешается.

"Это очень, очень сложно", - сказал он. "У нас нет хороших вариантов. Казалось бы, безопаснее ничего не делать,